Слякоть, на машинах огромный слой грязи, теперь они все темно серые , на ботинках разводы от реагентов-зима...
То ли мы с ней боремся, то ли она с нами.... Баттл продолжается.....
Пушистым вьюжистым зарядом
На землю сыплются войска,
То вертолёт над хмурым МКАДом
Винтом разрезал облака.
И налетело, закружило
Дыханье пасмурных вершин,
Заволокло, запорошило
Армады утренних машин,
То здесь, то там десант небесный
С сетями снежных покрывал,
Бескровно, быстро, бестелесно,
Ещё чуть-чуть – и город пал
К ногам бесшумного злодея,
Который обездвижить смог,
И наслаждается, владея
И вглубь, и вдоль, и поперёк,
Собой все щели заполняя,
Скользя по ямкам, бугоркам,
Тысячеруко обнимая
Всех, кто готов отдаться сам
На милость мягкого владыки
Под расслабляющий массаж...
И в белом танце тонут крики,
И пуст и девственен пейзаж.
И ни гористый, ни лесистый,
Наполнен вечной тишиной,
Летит в ночи кристально – чистый,
Укрытый снегом шар земной.
Владислав
БЕЛОЕ БЕЗМОЛВИЕ
Лист бумаги мелованый, тонкий
Снежной степью лежит предо мной,
Заколдованный колкой поземкой,
Спит в безмолвии город ночной.
Спят дома, спят деревья и лица
Прячут те, кто трусливо бегут,
А зима полноправной царицей
Уж берет за редутом редут.
Против войска её нету шансов
Ей попробуй, не отопри
И лишь дворники как спартанцы,
Красногрудые снегири,
Бьются с ней, берегут границу
И скребут, и метут, и стучат,
Но лишь взмах её плащаницы-
Вновь в снегу с головы до пят
Всё: деревья, дома, машины,
Парки, скверы, белы без прекрас,
Сжаты намертво жизни пружины,
Словно море волнуется - раз...
Вспоминаю я детства считалку
Но тогда был игры экстаз,
Заморозиться было не жалко,
Много разных творили проказ.
А теперь все серьёзно, надолго,
Всё солидно, под протокол.
Холодов и снегов двустволкой
Я повержен, и мой ледокол
Запорошен, прикован к причалу
И крепка холодов печать.
Как же трудно-то поначалу
Всё сначала опять начать:
Вырвать якорь, покинуть доки,
И упрямо ползти сквозь льды,
Прорезая в мёртвом безмолвии
Нитку тёмной живой воды.
Ну за чем мне все это, Боже,
Объясни, что же хочешь ты?
Почему стих начаться не может,
Белой степью лежат листы.
Дай мне слово, утешь, вразуми мя,
В чем изъян у седой белизны?
И тогда потяну сквозь время
Нить стиха до самой весны.
Слово капля за каплей, не резко,
Переплавит безжизненный лёд
И на белых листах арабеска
Из двустиший, трехстишей взрастёт.
И бумажный ледник потемнеет
От стихов, но нет в том беды,
Так извечно рождаются реки
Из мельчайших капель воды.
Ариадны нить, в подземелье,
Стих, как свет путеводной звезды,
Как внезапной любви похмелье
Пробуждает в душе мечты.
О тепле, о лугах цветущих,
О тебе, о себе , о весне.
Слышу птиц, в вышине поющих,
И уютней становится мне.
Пусть зима белой вьюгой обложит
И дорога к весне нелегка,
Мне любить и писать поможет
Трансцендентная сила стиха...
Юра
Размышления почти по Гюйгенсу. О дуализме свойств. В данном случае зимы.
Я стою, ничего не делая,
На уме у меня одно:
До чего ж за окном всё белое,
Хорошо за моим окном!
Пешеходы идут торжественно,
И деревья стоят в снегу,
До того же вокруг божественно,
Что на улицу я бегу.
Надеваю одежду чистую,
Шубу, шапку от зимних стуж...
И с размаху влетаю быстро я
В экскременты соленых луж.
Может быть потому, что трезвый я,
Не въезжаю я, что со мной,
Пролетают машины резвые,
Обливая меня волной.
Вот стою, ничего не делая,
И совсем непонятно мне,
Почему же вокруг всё белое,
Только я лишь один в ...!?
Владислав